бомж с пропиской
Жить в состоянии постоянной тревоги - из редких моментов стало нормой.
У меня нет АД, у меня пока пустырник, зато он форте.

Опыт и логика подсказывают, что тяжелые времена сменяются изобильными и спокойными, всегда циклично. Пессимизм же вопит, что "дальше только хуже".
Я перестаю бороться во всех направлениях одновременно, ограничиваю контроль только вещами, которые сугубо необходимы.
На это ресурса хватает. Жизнь - экзистенциальный ужас, пропасть надо ржой, попытка ложкой вычерпать великанский нужник...
Сложнее всего искренне написать или проговорить всё, что думаешь и чувствуешь. Есть такие моменты, когда искренность неотличима от дурости. Маска, напяленная поверх еще десяти, позволяет сохранить достоинство. Моя актуальная маска что-то между "улыбаемся и машем" и "нищий, зато нетакуся".
Иногда в голове всплывают обрывки стихов, то ли моих, то ли неведомо чьих. Я не могу ни поймать их, ни закончить. Это как агония того, что когда-то могло сочинять.
Зато веду соцсеть на китайском. Ха-ха.
У меня нет АД, у меня пока пустырник, зато он форте.

Опыт и логика подсказывают, что тяжелые времена сменяются изобильными и спокойными, всегда циклично. Пессимизм же вопит, что "дальше только хуже".
Я перестаю бороться во всех направлениях одновременно, ограничиваю контроль только вещами, которые сугубо необходимы.
На это ресурса хватает. Жизнь - экзистенциальный ужас, пропасть надо ржой, попытка ложкой вычерпать великанский нужник...
Сложнее всего искренне написать или проговорить всё, что думаешь и чувствуешь. Есть такие моменты, когда искренность неотличима от дурости. Маска, напяленная поверх еще десяти, позволяет сохранить достоинство. Моя актуальная маска что-то между "улыбаемся и машем" и "нищий, зато нетакуся".
Иногда в голове всплывают обрывки стихов, то ли моих, то ли неведомо чьих. Я не могу ни поймать их, ни закончить. Это как агония того, что когда-то могло сочинять.
Зато веду соцсеть на китайском. Ха-ха.